Пространственная живопись художника Владимира Потапова - это уникальная техника объемного изображения на прозрачных слоях стекла или плексигласа. Данная техника заставляет пересмотреть привычное представление о классической картине как плоском и непрозрачном носителе.

 

 

 

       Автор использует от 3 до 5 слоев плексигласа, на которых размещает отдельные фрагменты целого изображения, которое собирается только при фронтальном просмотре, при просмотре под углом - узнаваемый образ расщепляется и превращается в абстрактное красочное месиво. Классическая картина в сравнении с подобной техникой не обладает рядом выразительных возможностей и самое важное - глубиной, которую она, классическая фигуративная живопись, добивалась при помощи иллюзии трехмерного пространства на плоскости.

 Осеннее. Натюрморт с рябиной

 

Самостоятельная публикация художницы Ольги Юшковой. Для просмотра всех натюрмортов нажмите кнопку "Подробнее"

     Кошечка Олли открыла один глаз. Дрозд уже спел ей обычную утреннюю песенку, и спать дальше было скучно - день без неё трепетал за окном всеми своими событиями, а во сне было темно и однообразно. Второй глаз пытался найти хоть какой-то обрывочек ночного видения, но тщетно - в прошедшей ночи ей ничего не приснилось. Вчера она задремала в печали по Арлекину. Кошечка мягко ступила на пол и взглянула на себя в зеркало. Все её горести сочувственно смотрели оттуда на неё, и ей стало так жалко себя, что Олли всхлипнула.
     Арлекин Мигель всегда приносил с собой новые запахи, обрывки истёртых историй и чьи-то еле заметные тени... Когда он снова надолго уезжал, неясные оттиски его пребывания в Доме поселялись в комнатах, и Олли жила ими до следующей встречи. Она перебирала свои ощущения от фантомов Арлекина, складывала из них одной ей понятные мозаичные картинки, наполняла их смыслом, и это заполняло её внутреннюю жизнь. А внешняя принадлежала домочадцам. Но так надолго он ещё никогда не уезжал, и она отчаянно по нему соскучилась. Олли никогда подолгу не плакала от сочувствия самой себе, а уж лить слёзы, проснувшись - такого с ней никогда не случалось. Поэтому она решительно стряхнула скорбные обрывки ночи, сосредоточилась, ощутила себя золотисто-розовой и открыла окно для знакомой бабочки Авроры. Собственно, Авророй её называли домочадцы, но Олли предполагала, что у неё есть какое-то другое имя - только как можно было узнать его, если бабочка не говорила?
    Лёгкая гостья приветственно коснулась мокрой щеки Кошечки и опустилась на подоконник. Олли разрезала яблоко, очистила апельсин, и, положив несколько долек на маленькое блюдце, поставила угощение перед Авророй. Бабочка была давней и доброй знакомой домочадцев: она прилетала в гости с первыми тёплыми деньками и пряталась где-то с наступлением холодов. Чаще всего она навещала Говорящую Собаку Чау и Симу. Сегодня Олли предпочла бы побыть одной, ей очень хотелось подумать об Арлекине, но у неё была гостья, а молчать, если рядом друг, крайне невежливо - этого Кошечка позволить себе не могла. Она присела к столу, на котором завтракала Аврора, налила себе чая, и, надкусив песочное печенье, стала рассказывать бабочке о своих переживаниях.

Русская Пастораль

 

Короткий отвернув мизинец,  
Фарфор пальцами поверчивая,  
Сидит девушка румяная,
Чай распивает.
 
Платье атласом шитое,
В ушах бирюза сережками,  
На коленях кот-мурлыка ластится,
Сахару просит.
 
Самовар сапогом нажаривая,
Черный ус в прут скручивая,
Несет парень чай к столу,
Песню напевает.
 
Девушка глаз в смовар скосила,
На парня удалого заглядывается,
Чай из блюдца потягивает,
Неясно так зевает.
 
Парень взгляд в самоваре ловит,
С девицы глаз не сводит,
Чубчик кудрявый со лба стряхивает,
Глупо так улыбается.
 
А по речке лодка луною плывет,  
А на клене птица чудная поет.
И такая жизнь праздная настает,
Тихая и ясная.
 
Солнце вечернее за гору склоняется,
Всему миру мирному улыбается...