+ -
+10

* * *

 

Здесь были они

Возле сердца внутри

И страдали, и пили,

И плакали

Разбивали мечты

Ели дождь и цветы,

Но не знали, что люди –

И квакали

Раздевались. Бичом

Получали потом,

Раскрасневшись, зардевшись,

Мы блеяли

Но как воздух – мечта –

Для сознанья нужна –

Я лечу, я бегу,

Я вне времени!

Одна радость – Машков

Принесёт тебе соль.

Три звонка и - морковь,

Жесть, игра и любовь…

 

17.02.2011

 

+ -
+10

Приди, приди ко мне, Халява!

Скорей, пожалуйста, приди!

Ну, что, ты, медлишь? Ты, не права.

Меня столь строго не суди!

 

Тебя, всем сердцем обожая,

Я не встречал уж много лет.

Эх, чувства нежные питаю,

Тебя ж со мною рядом нет.

 

Быть может, чем тебя обидел?

Не мил мне без тебя весь свет.

Лишь вдалеке родную видел

И нёсся за Халявой вслед.

 

Поверь, Халява, я хороший!

Твоей любви достоин я.

Лишь о тебе молюсь, но что же?

Ты, уплываешь, в даль маня.

+ -
0

Нелепо  же  думать, что  Бог  знает  все  траектории  всех  бильярдных  ударов  всех  играемых  ныне  партий? Нелепо  навязывать (пытаться  навязать) Богу  антропоморфность  мышления. И  с  таких  позиций  пытаться  решить  теодицею?

Естественно, она  не  решаема. Она  не  решаема – ровно  настолько, насколько  следствие  не  в  состоянии  постичь  причину. Просто  потому, что  причина  всегда  больше. Просто  потому, что  причина – пучина, а  следствие  тонкий  луч, исходящий  из  неё. Просто  потому, что  души  наши, сознания  наши  зашлакованы  «эго» - его  неустанной, кропотливой  работой  по  выдвижению  себя  на  первое  место, по  превращению  себя  в  пуп  земли. Даже  чуть  приподнявшись  над  комфортно-плаксивой  позицией  вечно  неудовлетворённого  «эго» начинаешь  чувствовать  сияние  дали – где  и  постановка-то  теодицеи – нелепость, ибо  нет  во  свете  тьмы, а  космос, как  писал  Циолковский  абсолютно  счастлив. Как  представить  космос  Бога? Как  не  быть  гусеницей, рассуждающей  об  устройстве  леса, и  притом не догадывающейся, что  есть  ещё  небеса  над  ним?

И  вот  - спектакль  теодицеи  сыгран, и  пьеса  её  устарела; отстрадали  актёры  страстей, освободили  сцену. И  дальше – пьесу  пишет  свет, пьесу  сути, где  не  бывает  не решаемых  ответов, поскольку  следствие  знает  о  причине, или  хотя  бы  ощущает  её  световую  суть, исходя  из  которой  выясняется, что  всякое  страдание  наше (или  всякое  страдание  в  нас) – есть  линия  дальнейшего, необходимого  душе (а иногда и банальному  телу) развития – развития, ведущего  вверх, туда, где, быть  может, вопрос – уже  в  сущности  ответ.

Опрос

Считаете ли вы компоновку и тематику сайта оптимальными

Другие опросы...