Кошечка Олли открыла один глаз. Дрозд уже спел ей обычную утреннюю песенку, и спать дальше было скучно - день без неё трепетал за окном всеми своими событиями, а во сне было темно и однообразно. Второй глаз пытался найти хоть какой-то обрывочек ночного видения, но тщетно - в прошедшей ночи ей ничего не приснилось. Вчера она задремала в печали по Арлекину. Кошечка мягко ступила на пол и взглянула на себя в зеркало. Все её горести сочувственно смотрели оттуда на неё, и ей стало так жалко себя, что Олли всхлипнула.
     Арлекин Мигель всегда приносил с собой новые запахи, обрывки истёртых историй и чьи-то еле заметные тени... Когда он снова надолго уезжал, неясные оттиски его пребывания в Доме поселялись в комнатах, и Олли жила ими до следующей встречи. Она перебирала свои ощущения от фантомов Арлекина, складывала из них одной ей понятные мозаичные картинки, наполняла их смыслом, и это заполняло её внутреннюю жизнь. А внешняя принадлежала домочадцам. Но так надолго он ещё никогда не уезжал, и она отчаянно по нему соскучилась. Олли никогда подолгу не плакала от сочувствия самой себе, а уж лить слёзы, проснувшись - такого с ней никогда не случалось. Поэтому она решительно стряхнула скорбные обрывки ночи, сосредоточилась, ощутила себя золотисто-розовой и открыла окно для знакомой бабочки Авроры. Собственно, Авророй её называли домочадцы, но Олли предполагала, что у неё есть какое-то другое имя - только как можно было узнать его, если бабочка не говорила?
    Лёгкая гостья приветственно коснулась мокрой щеки Кошечки и опустилась на подоконник. Олли разрезала яблоко, очистила апельсин, и, положив несколько долек на маленькое блюдце, поставила угощение перед Авророй. Бабочка была давней и доброй знакомой домочадцев: она прилетала в гости с первыми тёплыми деньками и пряталась где-то с наступлением холодов. Чаще всего она навещала Говорящую Собаку Чау и Симу. Сегодня Олли предпочла бы побыть одной, ей очень хотелось подумать об Арлекине, но у неё была гостья, а молчать, если рядом друг, крайне невежливо - этого Кошечка позволить себе не могла. Она присела к столу, на котором завтракала Аврора, налила себе чая, и, надкусив песочное печенье, стала рассказывать бабочке о своих переживаниях.

А на Острове своим чередом складываются самые разные события - наверное, и это надо нам узнать, потому записываю их так, как они ко мне приходят... Возвращаемся во вчерашний день...

Наутро Лукерья почувствовала себя в центре внимания. Сам Ди Ноель ещё до завтрака зашёл справиться о её самочувствии, Нина за ночь связала для неё замечательный кружевной чепец, а Чау вылизала ей щёки до блеска! Бабушка Лина, называя Тыкву "моя ж ты рыбушка", пообещала подробно рассказать ей всё, что происходило накануне во дворце короля Илии. Пожалуй, вернёмся туда и мы - тем более, что нам известно больше, чем Бабушке Лине.

История становится всё более запутанной, и я уже не понимаю - чем всё закончится. На ваш суд очередной лоскуток...

     Люси еле уговорила Лару отправиться с ночёвкой к ней домой. Сирена была подавлена и ссылалась на то, что сейчас с трудом поддерживает беседу, вряд ли такая гостья доставит русалке радость. Но Люси не отступала, и на закате они, укутавшись в тёплые пледы, пили чай в её гостиной. Подруги долго обсуждали различные планы поисков Максимиллиана, но всякий раз заходили в тупик и убеждались, что это им не под силу. Неожиданно Люси сказала:

Ещё одна сказка сложилась. Так хочется порадовать дорогих друзей! Сразу скажу: для этой сказки большинство картинок мне подарили мои дорогие подруги - Леночка (Говорящая Собака Чау) и Олечка, чудная бабочка Пафия, которая залетела в мой Мир и стала его тихой радостью. За это девочек благодарю всем сердцем! 

    Ансель почувствовал, как его с размаху ударило о какое-то препятствие. Инстинктивно выбросил вперёд руки и ощутил некую твёрдую поверхность. Он впился в неё кончиками пальцев, коленями, ступнями, попытался весь распластаться по ней, слиться с нею. Волна приподняла его, и ему удалось уцепиться за какую-то впадину и не откатиться назад вместе с водной массой. Бессознательно он подтянулся на пальцах, замер на мгновение, а затем рванулся как можно выше. Новая волна подтолкнула его вверх, и прежде, чем потащила за собой обратно, ему удалось забросить колено на торчащий выступ. Затем он весь бросился вперёд и оказался на жёсткой и неподвижной плоскости... Вокруг была кромешная темнота, и он не понимал, где находится. Но ощущал всем своим существом, что стопалые лапы волн хватают пространство ниже него, и что-то препятствует им снова стащить его вниз... В этот момент силы его иссякли, он был совершенно обездвижен и долго не верил, что беспорядочное вращение в толще волн прекратилось... Потом все его ощущения исчезли - он потерял сознание...

От редактора:
В ближайшее время подписчикам нашего журнала будет выслана ссылка не скачивание полной версии "баек" в pdf-формате. Тех кто еще не подписчик или даже не знают что это, милости прошу узнать и подписаться здесь.

Алексей Кондратьев. Байки морпеха. Часть 5-я.

 

               

НОСТАЛЬГИЯ

                   Мы, русские, как известно - загадочная душа. Одно из проявлений этой загадочности - жуткая ностальгия. Уезжаем за тридевять земель и там жутко тоскуем по родине. Кто нас, спрашивается, гнал?
                   Один знакомый местный трактирщик - прямодушный и грубоватый немного, как знаменитый гашековский трактирщик Паливец - посмеивается: чудной вы, русские, народ. Приедете за три моря и подавай вам то, что вы лопаете и пьете дома - этот ваш суп-борьстч, котлеты, холюбцы - или как их? - да солёных огурцов и водки. Надо же - за тыщи вёрст с родиной не расстаетесь...
                  Местный Паливец еще не знает, что загадочность русской души простирается так далеко, что мы испытываем ностальгию, даже никуда с родины не уезжая.
                  В Москве есть ресторан, который так и называется - "Ностальгия". Хороший, дорогой ресторан - прекрасная кухня.  "Ностальгия" - это его романтическое официальное название. На вывеске скромными буквами написано - ЗАО Ностальгия. А крупными - строгая надпись "СТОЛОВАЯ 5 МОСГОРОБЩЕПИТА". Вы заходите туда и садитесь за столик со скатертью в дырках. Живописные такие дырки, как на модных джинсах. На заслуженной потрескавшейся щербатой тарелке унитазного фаянса лежит стопочка серого хлебца. Рядом - старый, потускневший, но начищенный железный прибор советских времен со стеклянными баночками - соль, перец и горчица. Помните, как было в столовках? Любой мог зайти, намазать хлебушка горчичкой, посолить, поперчить, достать потихоньку из кармана четвертинку и налить под столом в граненый стакан, свистнутый со стойки.

Канун Рождества... Новый Год... Лоскутное Одеяло прирастает новой историей... Я вас люблю, мои дорогие друзья, читатели и Домочадцы!

     Короткий день сегодня заглядывал в окна Дома и становился теплее...
     Золотая осень потихоньку перетекла в серебряное предзимье. Наступил канун встречи Звезды Надежды. В то время, как Дом тщательно мыли, чистили и прибирали, Бабушка Лина начинала творить тесто для волшебной выпечки. Над широкой фаянсовой чашей размеренно встряхивалось большое сито с тонкой мукой, мучной дождь оседал и поднимался со дна чаши островерхим снежным пиком, яркие солнышки яичных желтков падали в тяжёлую струю густого молока, окрашивая его в янтарный цвет, кристаллы сахара таяли, как снежинки, упругие капли изюма застывали в пышном сладком сугробе, а в отдельной кастрюльке густела белая шоколадная глазурь, чтобы покрыть зимними шапками уже готовые маленькие праздники. Деревянные лопатки и венчики сновали в крепких руках Лины... Вокруг неё тесто зарождалось, всходило и отправлялось в печь. В одной чашке она его месила, другая стояла в тепле, и в ней шёл процесс созревания, в третьей тесто уже поднялось, и надо было не упустить момент, чтобы его обмять... Горячая печь готовилась отдать свой жар ароматным сдобным кусочкам. Дом обволакивал бархатный запах ванили...
     В дни, когда на кухне создавались Особые Кексы, Бабушка Лина не допускала туда никого. Даже Лукерья оставалась одна-одинёшенька в комнате. Впрочем, она говорила всем, что это время очень благодатно для размышлений над будущими мемуарами - и все ей верили!
      Дедушка Бертик к тому времени, как из печи выходили первые противни с волшебной выпечкой, уже стоял у двери - начинался самый ответственный момент Дня Встречи Звезды. Во дворе, закреплённый на толстых канатах, слегка покачивался огромный воздушный шар в вишнёво-синюю полоску. Бертик переносил противни в гондолу шара, потом поднимался в неё сам, мгновение - и шар медленно воспарял в прохладное небо. Он летел над Лоскутным Одеялом по воле ветра, и Бертик по одному опускал за борт гондолы ещё тёплые кексы. Некоторое время они двигались за шаром этакой кексовой гирляндой. А потом по одному начинали спуск на землю. Какие-то из них опускались на крылечки или подоконники готовящихся к празднику домов, другие попадали в кормушки для птиц или ясли в стойлах домашних животных - на радость всем в день Встречи Звезды. Но несколько кексов опускаясь, увеличивались и увеличивались в размерах, и превращались в уютные жёлтые домики под белыми крышами. Они сами решали, где им надо встать - на перепутье, или на побережье, или на свободных участках земли в стороне от дороги. Они становились пристанищем для тех, кто в дороге, для тех, у кого нет дома, для тех, кому не с кем встретить Звезду Надежды. На наш взгляд, они вырастали даже где попало, потому что как знать, в каком именно месте сейчас больше всего одиноких, бездомных, или находящихся в далёком пути людей? Внутри они были полны тёплого света и ароматов ванили. В этих домиках было всё необходимое для жизни и запасы продовольствия на всё время до сбора нового урожая. Но главное - инструменты для самых разнообразных ремёсел, чтобы тот, кто встречает Звезду с надеждой в сердце, мог работать в радости... Для тех же, кто не нёс в себе добра, кого в путь повело злое сердце, Кексовый домик тоже раскрывал свою дверь, но только как убежище от холода и голода - по истечении нескольких дней домик высыхал и рассыпался в мелкую крошку, и птицы вскоре растаскивали эти сладкие воспоминания о празднике...

Нажмите кнопку "ПОДРОБНЕЕ"

      Король Илия  отправился на охоту, как отправляются все короли - с пёстрой и говорливой толпой придворных, сворой собак и походной кухней. Но в лесу он вдруг ощутил такое умиротворение, такой покой, что приказал свите не шуметь, спешиться и остаться на опушке, а сам углубился в чащу, немного прошёл по узкой белой тропинке, простегавшей траву между деревьями. Остановился, огляделся и присел под деревом. Сквозь ветви, касающиеся друг друга с нежностью и настойчивостью, были протянуты тончайшие струны солнечных лучей. Казалось, вокруг льётся мелодия глубокой осени. Густой запах хвои и тускло золотеющей листвы увёл его в нелёгкие воспоминания. То, о чём он забывал в привычных стенах дворца, вырвалось из его сердца и заполнило душу....  

     ...Король Лантаны Илия возвращался домой из военного похода после двухлетнего отсутствия. Два года тяжёлых сражений с сильными врагами, напавшими на земли его брата! Не придти на помощь брату-королю было невозможно, государства их были сопредельны, и только объединив усилия, они смогли отразить нападение и уничтожить захватчиков. За это время большое горе постигло Короля - через полгода после рождения сына, внезапно умерла красавица-королева, оставив ему двоих детей: трёхлетнюю дочку и новорожденного малыша. Но битвы шли такие, что интересы государства не позволили Илии прибыть даже на похороны жены, и его дети два года росли без родительской ласки.     

      В памяти всплыли строчки из дорогих писем Королевы - таких бесхитростных и трогательных. "Представьте себе, Ваше величество, мой дорогой муж, у нашего сыночка точно такое же шоколадное пятнышко, напоминающее трилистник, на запястье, как и у дочки..." "Наша девочка, глядя на семейный портрет в библиотеке, указывает ручкой и говорит:"Это папа, это мама, это собачка Агата, это я"...
     "Ваше величество, мой дорогой муж! - писала ему позже Королева - Не беспокойтесь обо мне и детках! За нами ухаживает моя сводная сестра графиня Матильда. Несколько лет назад она пережила страшное горе - разом потеряла при пожаре во дворце и мужа, и детей. Не в силах жить среди чужих опустевших стен, она вернулась в родовой замок отца, но теперь находится неотлучно при мне, во дворце Вашего величества, вникает во все заботы и даже полностью сменила прислугу для принца и принцессы. Я не очень хорошо себя чувствую, поэтому попечение о наших детях сестра взяла на себя. Как жаль, что Матильда потеряла своих крошек, она была бы прекрасной матерью! Простите моё своеволие, Ваше величество, я, Ваша верная жена и королева, назначила своей сводной сестре некоторый пенсион..." Милая Королева! Её добрый нрав и врождённое благородство признавали все. Она так старалась утешить свою несчастную сестру! Потом пришла весть о смерти его дорогой Королевы, и только долг мужчины и полководца не позволил Королю впасть в отчаяние. А затем он стал получать письма от свояченицы, с которой прежде не был знаком.
     "Дорогой брат! - писала она Королю ровным почерком, - Я очень опасаюсь за жизни Ваших с моей незабвенной сестрой детей сейчас, когда они лишены материнской любви и защиты отца. Поэтому я отдалила их от всех придворных, и поручила воспитание и уход за наследниками моим доверенным и приближенным людям. Принц и принцесса чувствуют себя хорошо, занимаются по утверждённым регламентом воспитания королевских наследников программам с лучшими педагогами и воспитателями. Ваша дочь показывает прекрасные результаты в учёбе. Ваш сын удивительный ребёнок, он растёт богатырём и выглядит значительно старше своих ровесников. Я очень надеюсь, что по возвращении Вы будете рады успехам Ваших замечательных детей."

   Для дорогих гостей он принарядился - надел жилет, который лежал в сундуке с прошлой осени: полосатый на спинке и в ярких розочках спереди. Ещё у жилета были пуговицы, которыми Дедушка тайно гордился - с большими зелёными стёклышками в резной медной оправе,  но эту гордость  он старался никому не показывать - стеснялся. Такую красоту на праздник Сбора Тыкв ему подарили две подружки-домочадицы - Аграфена и Инна. Они сами сшили жилет - то-есть, Гранечка шила, а Инна осуществляла общее руководство и восхищалась результатами, а пуговицы  выделила из своих запасов Бабушка Лина, которой тоже очень понравился подарок для Бертика. Итак, дорогие гости Лёлик и Йоля забрались на самый верх, а Ляля и Лёля придерживали конструкцию снизу: они были помладше, и побаивались взбираться так высоко...

Плывём дальше! У Домочадцев новые приключения...

       Бабушка Лина с утра  стала отбирать срезанные в огороде тыквы на хранение на зиму. Полки кладовой уже тщательно протёрты, вдоль стен и в углах  разложены и развешаны связки чеснока, лука, перца и укропа, и для зимних обедов, и чтобы отпугивать вредителей. Тыковки подобрались одна лучше другой - большие и маленькие, крутобокие, всех цветов тыквенного спектра - от золотисто-серого через солнечно-оранжевый к тёмно-зелёному...

ДРЕЙФУЮЩИЙ ОСТРОВ ЛОСКУТНОЕ ОДЕЯЛО. ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Так получилось, что мой Дрейфующий Остров продолжает своё плавание... Спасибо всем, кто читает! Сразу хочу сказать, что в подборе иллюстраций для этой сказки неоценимую помощь оказала моя дорогая Леночка - Говорящая Собака Чау, так что она - полноценный соавтор, за что я ей сердечно благодарна!

     Сима проснулся, когда солнце давно прошло точку зенита... Занавеска на окне трепетала сигнальным флажком, посылая в мир сообщение отбоя тревоги. Он полежал немного, перебирая в памяти ночные впечатления. Встал босиком на прохладный пол и порадовался тому, что доски не уходят из-под ног. Прошёл по прохладному коридору, приоткрыв по ходу двери в комнату Миши и Хулигана Гоши, убедился, что оба ещё крепко спят. Говорящая Собака Чау, чуть подняв голову с тёплой лапы, сонно взглянула на него и  шевельнула хвостом. Дома! Все дома, наконец, отсыпаются, хотя  Дедушка Бертик давно сыграл уже и мелодию обеда. И Ди Ноель, конечно, спит в своей кровати! Крепко же ему досталось этой ночью!

     Вообще-то его звали Симоном, но мама нашла такое милое маленькое имя - Сима.
     Он вырос в приюте, потому что... потому что?... Он не знал этого. Просто, с определённого возраста  осознал себя там. Рядом всегда были дети, которым надо было выживать и взрослеть в  обстановке  стерильного равнодушия. Может быть поэтому приютским не знакома любовь. Они готовы в минуту принять за неё любую иллюзию.  Но он-то помнил, что  такое тёплый дом и  любовь людей,  живущих  семьёй. Он уже забыл, как выглядели его родители, но конечно, узнал бы их сразу - если бы только увидел...
     Взрослея,  научился в каждый день входить, как  большой корабль входит в узкий канал - еле вмещаясь в русла своих желаний... Понимать, что ограничения - на расстоянии вытянутой руки, и проходить сквозь них, как нить проходит сквозь иголочное ушко - сохраняя всё, чем полна жизнь и память...  Иногда он отчётливо ощущал - кто-то ведёт его за собой, стараясь уберечь от ушибов, кто это был? Интуиция? Душа? Невидимый друг, который думает о нём? Или судьба?
     Сколько он помнил себя, всегда знал, что в каждую минуту кто-то далеко или близко просит о помощи.  Это было нелёгкое знание, потому что мало кому  мог помочь - сам ещё беспомощный мальчишка...
     Однажды, когда весь приют был погружён в глубокий сон, Сима  услышал всхлипывания. Он поднял голову и огляделся. В спальне было тихо. С соседних кроватей доносилось еле слышное ровное дыхание. Всхлип повторился.  Он шёл откуда-то извне, плакал кто-то за стенами приюта.  Мальчик выбрался  через окно, мягко спрыгнул на траву.